Чесменское сражение состоялось 24–26 июня (5–7 июля) 1770 года в Чесменской бухте, в районе между западной оконечностью Анатолии и островом Хиос, который неоднократно становился местом морских сражений между Османской империей и Венецианской республикой. Чесменское сражение стало одним из самых славных эпизодов в истории отечественного военно-морского флота.

Решающему наступлению русских эскадр адмирала Г. А. Спиридова и контр-адмирала Дж. Эльфинстона под общим командованием графа А. Г. Орлова предшествовал неудачный для турок бой в Хиосском проливе 24 июня (5 июля) 1770 года, после которого турецкий флот отступил в Чесменскую бухту под прикрытие береговых батарей. Его основные силы построились в две линии, состоявшие из 8 и 7 линейных кораблей соответственно; остальные корабли и суда противника заняли позицию между этими линиями и берегом. При этом первая линия заслонила русских от огня второй линии, а слишком тесное построение турецкого флота в решающий момент боя упростило задачу русской артиллерии и способствовало распространению пожаров от горящих обломков взорванных кораблей.

Русские силы состояли из линейных кораблей «Европа», «Святой Евстафий», «Трех Святителей», «Святой Иануарий», «Трех Иерархов», «Ростислав», «Не тронь меня», «Святослав» и «Саратов», бомбардирского корабля «Гром», фрегатов «Святой Николай», «Африка» и «Надежда» и 8 малых судов.

25 июня (6 июля) 1770 года в течение всего дня российские корабли обстреливали турецкий флот и береговые укрепления. За это время 4 вспомогательных судна были переоборудованы в брандеры. В 5 часов вечера бомбардирский корабль «Гром» стал на якорь перед входом в Чесменскую бухту, продолжив обстрел турецких судов с этой позиции. После полуночи к нему присоединились корабли «Европа», «Ростислав» и подготовленные к атаке брандеры.

Кульминация сражения наступила, когда «Европа», «Ростислав» и подошедший к ним «Не тронь меня», образовав линию, протянувшуюся с севера на юг, вступили в бой с турецкими кораблями. «Саратов» находился в резерве, а «Гром» и фрегат «Африка» атаковали батареи на западном берегу бухты. В половине второго ночи (или немногим ранее) от огня «Грома» и «Не тронь меня» один из турецких кораблей загорелся и взорвался. Пожар быстро распространился на другие корабли и суда противника, находившиеся в Чесменской бухте.

После взрыва второго турецкого корабля с русской стороны огонь был прекращен и в бухту вошли брандеры. Два из них противнику удалось потопить, но два оставшихся выполнили свое предназначение. Особенно удачно действовала команда брандера лейтенанта Д. Ильина. Он сцепился с турецким 84-пушечным кораблем, после чего Ильин поджег брандер, а сам вместе с командой покинул его на шлюпке. Корабль противника взорвался, осыпав горящими обломками большинство из оставшихся турецких кораблей. К половине третьего ночи взорвались еще 3 корабля турецкого флота.

К 4 часам утра русское командование стало предпринимать действия для того, чтобы спасти от огня и захватить два еще не загоревшихся турецких корабля, однако удалось это только в отношении одного из них – 60-пушечного «Родоса». С четырех до половины шестого утра один за другим взорвались еще 6 турецких кораблей, а в седьмом часу одновременно еще 4. К 8 часам ночной бой в Чесменской бухте завершился полным уничтожением вражеского флота.

После Чесменского сражения силам русского флота удалось серьезно нарушить коммуникации турок в Эгейском море и установить блокаду Дарданелл. Все это сыграло важную роль при заключении Кючук-Кайнарджийского мирного договора.

По распоряжению Екатерины II, для прославления этой победы был создан мемориальный Чесменский зал в Большом Петергофском дворце (1774–1777), воздвигнуты два памятника этому событию: Чесменский обелиск в Гатчине (1775) и Чесменская колонна в Царском Селе (1778), а также построены Чесменский дворец (1774–1777) и Чесменская церковь святого Иоанна Предтечи (1777–1780) в Санкт-Петербурге. В память о Чесменской победе были отлиты золотые и серебряные медали.